Рецензия на статью Глазунова В.А., Валеевой Э.И., Московченко Д.В. "Флора водно-болотных угодий "Верхнее Двуобье" // Вестник экологии, лесоведения и ландшафтоведения. Тюмень, Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. C. 37-43.

Нетрадиционный подход к изучению флор

На статью Глазунова В.А., Валеевой Э.И., Московченко Д.В. "Флора водно-болотных угодий "Верхнее Двуобье" // Вестник экологии, лесоведения и ландшафтоведения. Тюмень, Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. C. 37-43.

04.06.2002
© Г.С.Таран
НЕТРАДИЦИОННЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ФЛОР

Недавно мое внимание привлекла статья, посвященная флоре водно-болотных угодий поймы Оби, теме, которая относится к сфере моих постоянных интересов. Ранее авторы вышеуказанной статьи (далее Статьи) никак не проявили себя в данной области исследований, поэтому появление нового авторского коллектива было неожиданным и приятным.

В начале Статьи дается определение Верхнего Двуобья (Молочаев, 1998), которое "представляет собой комплекс многочисленных проток разного порядка, островов различной величины, озеровидных водоемов в соровых понижениях с постоянным или временным обводнением (цит. соч., стр. 37)" и располагается в пойме нижней Оби между 60°57' и 62°27' с.ш. в пределах Ханты-Мансийского и Октябрьского районов Ханты-Мансийского автономного округа. В южной части Верхнего Двуобья расположен Елизаровский государственный заказник.

В этой небольшой Статье авторы (далее Авторы) приводят список, включающий 314 видов растений, что является весьма высоким показателем для этого района. Этот список не является аннотированным, однако, в нем баллами указана встречаемость видов: 1 - единично, очень редко; 2 - редко; 3 - изредка, местами довольно обильно; 4 - часто; 5 - вид обычен.

Данный флористический список является наиболее объемным из всего, что ранее приводилось для поймы нижней Оби. Кроме того, он отличается несомненной новизной в характеристиках встречаемости видов. Так, ранее считалось, что пойма нижней Оби очень слабо облесена вследствие экстремальных по продолжительности затоплений и слабо заболочена из-за того, что хорошо дренируется многочисленными протоками (Барышников, 1933; Дыдина, 1961). Авторы же к обычным и частым видам Верхнего Двуобья относят виды таежных лесов (пихту, ель, кедр, сосну, лиственницу, рябину, дюшекию, седмичник, жимолость Палласа, бруснику, чернику и др.) и торфяных болот (сабельник, белокрыльник, пушицы влагалищную, многоколосковую и Шейхцера, кассандру, подбел, багульник болотный, клюкву болотную и клюкву мелкоплодную, голубику, морошку, иву лопарскую и др.), что расходится с нашим опытом исследования Елизаровского заказника (1997-1998). Большинство из видов вышеприведенного перечня мы вообще не обнаружили, другие же оказались более или менее редкими.

"В чем же дело? - задался я вопросом. - Когда и при каких условиях получены такие результаты?" К сожалению, ответить на него было непросто, поскольку Авторы не объяснили подробно своей методики сбора материала. Лишь указано, что в 2000 г. было проведено маршрутное обследование территории этого водно-болотного угодья на всем его протяжении. Дополнительную информацию я почерпнул из монографии Э.И. Валеевой и Д.В. Московченко "Роль водно-болотных угодий в устойчивом развитии севера Западной Сибири" (2001). В ней для территории Верхнего Двуобья приводится несколько геоботанических описаний, выполненных с 8 по 12 июля 2000 г., когда территория поймы была большей частью затоплена (цит. соч., фото 8 и фото 9). Особенно заинтересовало указание видов, новых для Елизаровского заказника (Actaea spicata, Pyrola incarnata, Equisetum palustre), поскольку я готовлю к печати специальную работу по растительному покрову этого заказника.

Заинтригованный, я направился в Институт проблем освоения Севера СО РАН (г. Тюмень), чтобы на месте ознакомиться с гербарным материалом и получить ответы на интересующие вопросы непосредственно от авторов. Вот что я выяснил.

Обследование территории Верхнего Двуобья проведено в ходе поездки на теплоходе в июле 2000 г. Сбор гербария и геоботанические описания растительности проводились при движении теплохода вниз по течению от Ханты-Мансийска и Елизаровского заказника вплоть до конечного пункта (Березовский заказник), который относится уже к территории водно-болотного угодья Нижнее Двуобье (Молочаев, Кривенко, 1998). Ниже приводим график следования теплохода, пункты гербарных сборов и геоботанических описаний:

*-07.07 - Елизаровский государственный заказник (далее ЕГЗ), Богдашинский кордон;
*-08.07 - продвижение по Богдашинской, а затем и Ендырской протоке к центральному кордону заказника и возвращение в тот же день на Богдашинский кордон;
*-09.07-10.07 - работа в окрестностях Богдашинского кордона;
*-10.07 - отъезд из ЕГЗ и остановка на правом берегу Оби выше пос. Елизарово, обследование высокого водораздела - Белогорского материка;
*-10.07 - обследование Белогорского материка ниже пос. Кедровый;
*-11.07 - обследование берега Оби и водораздела выше пос. Урманный;
*-11.07 - то же между пос. Урманный и Карымкары;
*-11.07-12.07 - правый берег Оби ниже пос. Карымкары;
*-12.07-13.07 - обследование правого берега Оби, а также острова Монастырского в 30 км выше пос. Октябрьский.

На этом теплоход покидает территорию Верхнего Двуобья и следующие остановки делаются уже на территории Нижнего Двуобья и прилегающих территорий (берега Северной Сосьвы и Вогулки):

*-14.07 - правый берег Большой Оби выше пос. Тугияны (по лоции - 755-ый километр);
*-14.07 - правый берег Северной Сосьвы ниже пос. Ванзетур;
*-15.07 - левый берег Северной Сосьвы, окрестности пос. Шайтанка;
*-17.07 - Березовский район, заказник "Вогулка", правый берег ниже Васькиной избы (база заказника);
*-17.07 - заказник "Вогулка", протока Сухая;
*-18.07 - заказник "Вогулка", левый берег р. Вогулка у Васькиной избы;
*-18.07 - заказник "Вогулка", правый берег Вогулки выше Васькиной избы, примерно у устья притока Вогулки Шаганъёгана;
*-19.07 - Березовский заказник, пойма Оби, к югу от протоки Чухлай.

После этого теплоход возвращается в Ханты-Мансийск, не делая остановок. Таким образом, сбор гербария и описания растительности с 7 по 12 июля проводились на территории Верхнего Двуобья и прилегающих к нему правобережных водоразделов, а с 14 по 19 июля - на территории Нижнего Двуобья и смежных с ним берегах р. Вогулки.

Всего в ходе поездки было собран 141 гербарный лист и выполнено не менее 8 геоботанических описаний: 8 в пределах Верхнего Двуобья и на примыкающем водоразделе, Белогорском материке (5 из числа этих описаний опубликовано: Валеева, Московченко, 2001, табл. 12), и некоторое количество в пределах Нижнего Двуобья и прилегающих территорий (их мне не смогли показать). Также мне не смогли показать гербарий нескольких редких видов, объяснив, что они переданы специалистам, готовящим оригинал-макет Красной книги ХМАО.

К моему удивлению, гербарные сборы не были полностью определены (табл. 1; эта и последующие таблицы доступны в ZIP-файле).

В пределах Верхнего Двуобья и прилегающих водоразделов и надпойменных террас было собрано 96 гербарных листов и выполнено 8 геоботанических описаний. Поскольку сборы не были полностью определены, не все собранные виды попали во флористический список Статьи. В пределах Нижнего Двуобья и прилегающих надпойменных террас собрано 45 гербарных листов (табл. 2).

Итак, в гербарии ИПОС с территории Верхнего Двуобья (напомню, по определению, это исключительно территория поймы Оби) представлены 53 вида. Из них 7 видов не только не определены, но и не указаны в статье, поэтому исключим их из дальнейшего анализа. Только в описаниях для этой территории указывается 110 видов. Если объединить эти списки, получается 131 вид. Таким образом, по собственным данным авторов Статьи на территории Верхнего Двуобья отмечен 131 вид.

Что же послужило источником остальных видов? Авторы Статьи пишут, что "в результате исследований и анализа литературных данных для территории ВБУ "Верхнее Двуобье" выявлено 314 видов сосудистых растений" (с. 38). В качестве литературных данных приводится три источника (Ильина и др., 1988; Таран, 1997-1998, 2000). При этом один из источников (Таран, 1997-1998), на наш взгляд, отнесен к "литературным данным" с большой натяжкой, поскольку является рукописным отчетом Экологическому фонду ХМАО. Такие материалы называются фондовыми либо просто рукописными. Этот отчет (далее Отчет) содержит еще не опубликованный мною список сосудистой флоры Елизаровского заказника, перечисляющий 262 вида, о чем упоминают и Авторы рецензируемой статьи.

Если объединить список Авторов и список из Отчета, получится 284 вида. Однако, такой ход представляется некорректным. Как можно без должных оснований предполагать, что Авторы в опубликовали чужие материалы? Поэтому рассмотрим более приемлемые варианты с учетом общедоступных публикаций и собственных данных Авторов.

Каков же вклад остальных источников? В депонированной рукописи (Ильина и др., 1988, далее Депонент) для Верхнего Двуобья приводится 79 видов. Если сложить их с данными Авторов, получится 159 видов.

Заметим, что в Депоненте несколько видов для поймы нижней Оби указано ошибочно, и эти ошибки перекочевали в список Статьи. Так, ошибочно указан (в качестве частого вида) Equisetum palustre, гербарий которого отсутствует у Авторов. Причину этой нередкой ошибки я уже рассмотрел в предыдущей рецензии на статью Н.И. Игошевой. Ошибочно указан Cirsium arvense, которого вообще нет в Сибири (Флора Сибири, 1997). Ошибочно указаны колокольчик широколистный (Campanula latifolia) и девясил иволистный (Inula salicina), приведенные в Депоненте для поймы нижнего Иртыша в окрестностях пос. Карбино и Цимбель, которые находятся вообще за пределами ХМАО.

В моей статье, которую цитируют Авторы (Таран, 2000) приводится 132 вида. Впрочем, в той же статье цитируются и 2 другие статьи, посвященные растительности Елизаровского заказника (Таран, 1998а, б); в целом в этих трех статьях для ЕГЗ указывается 176 видов. Если объединить их с полевыми данными В.А. Глазунова и Э.И. Валеевой, а также данными из Депонента, получится 217 видов.

Как видим, разница между 314 видами списка Статьи и 217 видами, которые приводятся в цитированной Авторами литературе, все еще велика. Предположим, что Авторы использовали свои данные из Нижнего Двуобья. Это предположение вполне правдоподобно, поскольку в списке статьи указана Aster sibiricus, собранная только в Нижнем Двуобье. Из 29 видов, собранных в Нижнем Двуобье, 16 указаны в списке Статьи, что в совокупности с предыдущими видами увеличивает общий список до 222 видов.

Кроме того, в Статье указываются виды, собранные только на водоразделах, примыкающих к Верхнему Двуобью, т.е. на Белогорском материке. В гербарий здесь было собрано 29 видов, из которых 5 не указаны в Статье и потому исключаются нами из дальнейшего анализа. В описаниях, выполненных на Белогорском материке, отмечено 80 видов. Если сложить их с видами гербария, получится 87 видов, отмеченных в той или иной форме на правобережных водоразделах. Если сложить с предыдущими 222 видами, получим список из 258 видов.

Предположим, что использованы также и виды, собранные на левобережных надпойменных террасах, примыкающих к Нижнему Двуобью. Из этих 4 видов только один указан в списке Статьи, причем он зафиксирован уже в Верхнем Двуобье. Еще 8 дополнительных видов (Andromeda polifolia, Betula nana, Carex globularis, Carex limosa, Chamaedaphne calyculata, Oxycoccus microcarpus, Rubus chamaemorus, Vaccinim uliginosum) можем найти в описании сосново-багульниково-сфагнового болота (ряма), выполненного в ту же поездку за пределами Нижнего Двуобья на надпойменной террасе в заказнике "Вогулка" (Валеева, Московченко, 2001, табл. 23, описание 4). Всего выходит 263 вида.

Наконец, если объединить эти 263 вида со списком из моего Отчета по ЕГЗ (поскольку все иные возможности исчерпаны), получим 316 видов, что почти совпадает с объемом списка из Статьи. Разница объясняется тем, что некоторые виды из Отчета не были включены в Статью, видимо, по невнимательности, что завысило объем совмещенного нами списка. Так, в Статье отсутствует Senecio tataricus, который имеется не только в Отчете, но и в литературе (Таран, 1998а), а также собран (!) Авторами в пределах Верхнего Двуобья, но не определен. Отсутствуют известные из литературы Impatiens noli-tangere и Hylotelephium triphyllum (Ильина и др., 1988; Таран. 1998а, 2000), Callitriche hermaphroditica (Таран, 1998а), Ceratophyllum demersum и Stellaria longifolia (Таран, 2000). Отсутствует Luzula pallidula, но указана арктомонтанная Luzula multiflora, что, несомненно, результат небрежного приведения устаревшего названия ожики бледноватой (Luzula pallescens) к приоритетному названию (Luzula pallidula), для этого достаточно свериться с работой С.К. Черепанова (1995). Взамен приводится несколько видов надпойменных террас и водоразделов, а также видов, характерных для населенных пунктов (причем указание некоторых видов Статьи основано на неправильном определении). Следовательно, даже эта, компиляционная часть работы выполнена небрежно.

В целом список В.А. Глазунова и Э.И. Валеевой содержит 39 видов, которые приводятся только в моем рукописном отчете. Однако, никто не просил у меня позволения публиковать эти данные. Возможно, авторы Статьи посчитали, что спрашивать не у кого: куратор и идейный вдохновитель проекта по обследованию флоры и растительности ЕГЗ, проф. Ю.В. Титов, скоропостижно скончался в начале 2001 г., а сам я проходил длительную зарубежную стажировку. Тем не менее, В.А. Глазунову как аспиранту именно той лаборатории, сотрудником которой я являюсь, не составляло никакого труда связаться со мной по электронной почте.

Итак, на основании изученного мною гербарного материала и анализа Статьи приходится сделать вывод, что в списке Статьи смешаны виды как поймы, так и надпойменных террас, как Верхнего, так и Нижнего Двуобья. Также на основании изученных мною материалов, представленных мне В.А. Глазуновым в ИПОСе, приходится заключить, что в Статье имеется солидная самовольно внесенная добавка чужих неопубликованных данных, сдобренная, наконец, перчиком неверных определений и ошибочных указаний. Мало кому из сотрудников академических институтов удается приготовить такое аппетитное блюдо!

Эта смесь имеет ясно выраженный эклектический характер, поскольку содержит логические противоречия: а) сначала приводится общепринятое определение термина Верхнее Двуобье, а потом для составления флористического списка используются виды, отмеченные на иных территориях; б) в общем очерке растительности, основой которого послужила статья Э.Е. Роднянской (1968), в качестве одного из наиболее распространенных видов указан вейник Лангсдорфа (Calamagrostis langsdorffii) и совсем не упоминается вейник пурпурный (Calamagrostis purpurea), а в списке первый указан как частый вид, а второй - как обычный, т.е. еще более распространенный. Статья Э.Е. Роднянской использована некритически: так, вслед за Э.Е. авторы утверждают, что для участков низкого экологического уровня характерны сообщества Carex cespitosa, что не соответствует действительности: на самом деле это Carex juncella. Наконец, Авторы не понимают простой вещи: для своих публикаций надо использовать только опубликованные данные других авторов либо (поскольку речь идет об инвентаризации флоры) имеющиеся в наличии гербарные образцы. И дело тут не только в нарушении чужих авторских прав, но и в том, что работы, специально подготовляемые для открытой печати, проходят дополнительную проверку, а рукописные отчеты, сдаваемые в сжатые сроки, могут содержать неточности в определении отдельных видов, неточности, которые устраняются в ходе последующей обработки материала и консультаций с коллегами.

Без ложной скромности авторы пишут: "на территории ВБУ нами отмечен 21 вид (в списке отмечены звездочкой), нуждающийся в охране, в том числе 2 вида - Coleanthus subtilis и Dactylorhiza longifolia, занесенных в Красную книгу Российской Федерации" (с. 39). Как же могли они "отметить" колеант в первой половине июля, если этот вид появляется на самых низких отмелях лишь в конце лета-первой половине осени и то не каждый год? Гербарий пальчатокоренника длиннолистного они также не смогли представить. Возможно, это указание также взято из моего Отчета. (Я не спешил публиковать свой список, стремясь выверить все определения.) Это касается и ряда других видов, редких в понимании авторов и отмеченных в списке Статьи звездочкой (табл. 3).

"Пусть так, - скажет терпеливый читатель. - Для того ли я читал рецензию? Где обещанный нетрадиционный подход?"

Что ж, вот этот подход и этот Метод. Сразу оговорюсь, что в его изложении не претендую на исчерпывающую полноту и точность: это компетенция его создателей, авторов рецензируемой Статьи. Возможно, когда-нибудь они опишут его более точно и подробно или даже запатентуют. Так что моя трактовка имеет всего лишь временное значение. Но сам Метод позволяет с небольшой затратой сил обследовать территории и получать большие флористические списки.

Начинать надо с ключевой процедуры - выбора района будущих флористических свершений. Залогом успеха является наличие чьих-либо подробных еще не опубликованных рукописных отчетов на избранную территорию. Затем надо начать обследование, начать шумно, заметно. Для этого надо отправиться в путь на теплоходе, вертолете, бронепоезде (лучше на двух). Тратить на обследование много времени не нужно, поскольку сырье (отчет-жертва) уже имеется. В пути можно немного пособирать гербарий и составить десяток беглых описаний. Затем следует приступить к составлению собственного флористического списка и написанию статьи. Тратить время на тщательное определение собранного гербария и изучение литературы по избранной теме не следует, поскольку это сильно задержит обнародование результатов, да и вредно для организма. (Сэкономленное время целесообразнее потратить на одновременную реализацию пяти-шести других подобных проектов.) Достаточно использовать одну-две оказавшиеся под рукой работы, запасенный отчет и собственные данные. Результаты следует подавать как можно более туманно, ни в коем случае нельзя четко обозначать ни сроков и продолжительности обследования, ни объема собственного собранного материала, ни вклада других авторов в будущий флористический список. Если в полученном списке собственный вклад окажется незначительным, следует щедро добавить виды со смежных территорий. При этом не следует быть чрезмерным педантом и беспокоиться об авторских правах коллег. Хорошо, если в запасенном отчете имеется аннотированный список флоры, если же нет, то и в новой статье придется ограничиться просто перечислением видов, а их встречаемость задать на основе беглых впечатлений. Полученный список следует снабдить подобием флористического анализа и украсить какими-нибудь туманными фразами, претендующими на глубокомыслие. То же самое касается и выводов (см., например, текст Статьи с моими комментариями).

Легко доказать, что новый Метод имеет значительные преимущества перед традиционным. В самом деле, работая в природном парке Нумто, лаборатория Э.И. Валеевой за два полевых сезона (1997-1998 гг.) смогла выявить лишь 136 видов сосудистых растений (Валеева и др., 2000). Работая "по старинке" в Елизаровском заказнике (1997-1998 гг.), моя группа из двух человек потратила целых 8 человеко-месяцев, чтобы собрать 1100 листов гербария, выполнить 240 описаний и выявить при этом всего лишь 262 вида высших сосудистых. Работая новым Методом, В.А.Глазунов и Э.И.Валеева всего за 2 недели смогли выявить 314 видов. Для этого потребовалось собрать всего около 100 листов гербария и выполнить 8 описаний.

Браво, Эльза Ивановна, браво, Валерий Александрович, наука вас не забудет! От себя же лично могу порекомендовать каждому институту и лаборатории аспирантов "от Эльзы Ивановны", которые, вероятно, способны доказать преимущества Метода на подручном материале.

Впрочем, найдутся скучные ригористы, которые возразят, что в подобных Списках много информационного шума и очень трудно отделить зерна от плевел. Что ж, каждый сам выбирает свой путь.

К стыду своему, вынужден и я признаться в закоренелом консерватизме и неприятии вышеописанных новых веяний. Я по-прежнему полагаю, что изучение флоры подразумевает массовый сбор гербария с его последующим тщательным определением. Я старомодно полагаю, что при публикации результатов следует четко обозначать методику сбора и обследований, время и пункты сборов, а также четко указывать вклад предшествующих авторов, сопровождая изложение критическим анализом всех имеющихся по данному вопросу литературных источников и гербарных образцов. Именно вследствие своей старомодности и негибкости я был шокирован, полностью вникнув в содержание статьи В.А. Глазунова и Э.И.Валеевой. Именно поэтому никак не могу назвать рассмотренную Статью доброкачественным информационным источником.

ЛИТЕРАТУРА
Барышников М.К. Луга Оби и Иртыша Тобольского севера. М.: Госземобъединение, 1933. 96 с.
Валеева Э.И., Лаврентьев С.Ю., Меркушина Т.П. Водораздел Нумто // Водно-болотные угодья России. Т. 3. Водно-болотные угодья, внесенные в Перспективный список Рамсарской конвенции под общ. ред. В.Г. Кривенко. М.: Wetlands International Global Series No. 3, 2000. С. 292-297.
Валеева Э.И., Московченко Д.В. Роль водно-болотных угодий в устойчивом развитии севера Западной Сибири. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. 229 с.
Дыдина Р.А. Обь-Иртышские луга в пределах Ханты-Мансийского округа // Тр. НИИ сельского хозяйства Крайнего Севера, 1961. Т. X. С. 159-250.
Ильина И.С., Денисова А.В., Миркин Б.М. Синтаксономия растительности низовий Оби и Иртыша. II. Классы Phragmitetea Tx. et Prsg. 1942 и Molinio-Arrhenatheretea R.Tx. 1937 em. 1970. М., 1988б. 29 с. Деп. в ВИНИТИ 08.08.88, № 6917-В88.
Молочаев А.В. Верхнее Двуобье // Водно-болотные угодья России. Том. 1. Водно-болотные угодья международного значения (под общ. ред. В.Г. Кривенко). М.: Wetlands International Publication No. 47, 1998. С. 152-157.
Молочаев А.В., Кривенко В.Г. Нижнее Двуобье // Водно-болотные угодья России. Том. 1. Водно-болотные угодья международного значения (под общ. ред. В.Г. Кривенко). М.: Wetlands International Publication No. 47, 1998.С. 144-151.
Роднянская Э.Е. Особенности растительности поймы р. Оби в таежной зоне // Вестник Ленингр. ун-та. Серия геол. и геогр. 1968. Вып. 4. С. 127-134.
Таран Г.С. Очерк растительности западной части Елизаровского заказника // Биологические ресурсы и природопользование: Сборник научных трудов. Вып. 2. / Под ред. Ю.В.Титова. Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1998г. С. 22-39.
Таран Г.С. Находки ассоциации Cypero-Limoselletum (Oberd. 1957) Korneck 1960 в поймах нижней Оби и нижнего Иртыша // Биологические ресурсы и природопользование. Вып. 2. Нижневартовск: Изд-во Нижневартовского пединститута, 1998. С. 72-78.
Таран Г.С. Флора и растительность Елизаровского заказника. Заключительный отчет по НИР. Ханты-Мансийск, Новосибирск, 1997-1998. 50 с.
Таран Г.С. Очерк растительности восточной части Елизаровского заказника (нижняя Обь) // Биологические ресурсы и природопользование: Сборник научных трудов. Вып. 3. / Под ред. Ю.В. Титова. Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, (1999) 2000. С. 3-23.
Флора Сибири. Т. 13: Asteraceae (Compositae) / Сост. И.М. Красноборов, М.Н. Ломоносова, Н.Н. Тупицына и др.: В 14 т. Новосибирск: Наука. Сиб. предприятие РАН, 1997. 472 с.
Черепанов С.К. Сосудистые растения России и сопредельных государств (в пределах бывшего СССР). СПб: Мир и семья, 1995. 992 с.